Александр Мурычев — Председатель Координационного Совета Финансово-банковской Ассоциации стран участников Шанхайского сотрудничества. вице-президент РСПП,  председатель совета Ассоциации региональных банков России,

Стратегия является долгосрочным документом, задача которого указать направления развития банковского сектора.

Работа ЦБ РФ по коммуникации с участниками рынка, вкладчиками и заемщиками нуждается в серьезном улучшении. ЦБ РФ должен избрать коммуникативную тактику информирования вместо тактики коммуникативного реагирования, тогда многие вопросы просто не будут поставлены. Также должна быть усилена ответственность самих участников рынка за прозрачную и достоверную информацию о себе. Сегодня, когда конкуренция в банковской сфере вновь обострилась, банковская система должна повышать качество управления и качество риск-менеджмента. Однако в отрыве от задач промышленности и прочего бизнеса по проведению таких же шагов получаем банки с улучшенным качеством риск-менеджмента, которые в силу такого улучшения уже по-другому (как правило, выше) оценивают риски потенциальных российских заемщиков и в результате повышают им ставки кредитования или вовсе отказывают в кредите.

Решили задачу повышения качества управления банков и не решили задачу по повышению доступности кредитования. В этом случае возникает закономерный вопрос – а были ли скоординированы стратегии развития банковского и небанковского сектора для предоставления и бизнесу, и банкам возможностей выполнения всех целей и задач? Необходимо также понимать, что банки являются финансовыми посредниками по существу своей роли и не являются генераторами потоков денежных средств бизнеса и не имеют отношения к планам бизнеса по оценке своих рынков, выгод и рисков. Простым внедрением качественного корпоративного управления в кредитных организациях невозможно улучшить это же качество в промышленности и нефинансовом секторе. Соответственно, по результатам, я сказал бы, что и выполнение стратегии там, где это зависело от финансовых властей и банков идет по указанному в стратегии пути. Тем не менее там, где для выполнения поставленных задач необходимо более широкое участие бизнеса и гражданского общества, налоговых, таможенных и прочих государственных институтов – мы видим пробуксовку. Это, прежде всего, касается повышения доступности кредитования, увеличения доли кредитования в создании ВВП, появления «качественного» кредитования бизнеса с учетом его долгосрочных потребностей, снижения роли государства в банковской системе. Отдельной строкой хочу отметить невыполнение планов по выходу государства (в широком смысле) из капиталов кредитных организаций, повышению доступности хотя бы базовых банковских услуг в регионах России, несоздание Почтового банка, не выход госкомпаний, а, наоборот, наращивание ими непрофильных активов в банковском инвестиционном секторе. Всё вместе это ведет к фактическому невыполнению задач стратегии по повышению конкурентоспособности банковского сектора, предоставления «равных правил игры» всем его участникам. Также, в том числе и по причине чрезмерного наращивания доли государства в банковской системе, не выполнены задачи по повышению доступности кредитования для предприятий МСБ (малого и среднего бизнеса), а чрезмерный аппетит некоторых госбанков к завоеванию рынка расчетов и платежей привел фактически к стопору по созданию оператора национальной платежной системы. Не отрицая важность международных платежных систем, хочу отметить, что создание оператора национальной платежной системы, развитие национальной платежной системы было указано в стратегии, однако к настоящему моменту такой оператор и такая система не созданы. Что из этого вышло, видно на примере недавних событий по блокировке международных карт некоторых банков. Также большой вопрос вызывает результат по намеченному в стратегии равному доступу участников рынка к инструментам рефинансирования со стороны ЦБ РФ. Много и неожиданных решений – как мы видим, сама стратегия писалась и утверждалась в период, когда ЦБ РФ не был наделен полномочиями мегарегулятора. Этот, безусловно, важный шаг, изменивший ландшафт нашего финансового рынка, отражения в стратегии не нашел вообще. Очевидно, решение по вопросу о мегарегуляторе принималось в отрыве от стратегии, и, к сожалению, мы не увидели изменений этой стратегии в тот момент, когда такое решение было уже принято и воплощено! Качество стратегии как долгосрочного и всеобъемлющего документа от этого не улучшилось, приоритеты, в связи с созданием мегарегулятора, естественно, изменились и, по моему мнению, качнулись в сторону повышения устойчивости финансового сектора вообще в ущерб повышению доступности кредитования и решению макроэкономических задач модернизации экономики. Учитывая эти факторы, я считаю, что истина оказалась посередине – и развитие банковской системы пошло не так, как предполагалось в стратегии, и стратегия устарела и нуждается в доработке с обязательной увязкой с аналогичным документом по развитию промышленности и нефинансового сектора в Российской Федерации. Возможно, хорошо бы и подумать над внедрением механизма корректировок стратегии и созданием списка приоритетов по реализации намеченных стратегией целей (или хотя бы очередности их применения) для того, чтобы на «выходе» мы имели четкий ориентир и вид, что было «до» и станет «после». По участию государства – сейчас нет объективных оснований предполагать, что участие государства в банковском секторе будет снижено. Для понимания этого положения предлагаю оглядеться вокруг и попробовать мысленно найти «достойного покупателя» на доли государства и госкомпаний в банках. Я таких покупателей, увы, пока не вижу. По инфраструктуре – я уже обращал внимание на пробуксовку с национальной платежной системой. Не могу сейчас сказать, когда она будет создана, могу лишь еще раз обратить внимание, что последние события, наверняка, ускорят ее появление. Хотелось бы, однако, чтобы это происходило на основе естественных экономических процессов, а не очередного вливания денег в государственный банк для покупки активов и последующего принуждения остальных участников рынка использовать полученный результат. Иностранный капитал – последовательная реализация шагов стратегии, в том числе на законодательном уровне, практически сняла все барьеры. Однако произошло это ко времени, когда сами иностранные банки, задумавшись о Базеле III, взяли и массовым образом ушли с российского рынка. Разумеется, не все, но за последнее время число дочерних иностранных банков в России сократилось. Здесь взаимный процесс – по мере «взросления» нашего финансового рынка его потенциальные и настоящие иностранные участники переосмысливают себя и свое положение на нем, иногда в пользу взаимовыгодной кооперации с сильными российскими игроками. Стратегия предполагает наращивание кредитования, а в последнее время регулятор пытается охладить ряд сегментов банковского рынка; стратегия предполагает рост конкуренции, однако число банков на рынке сокращается. Учитывая, что наше законодательство наделяет Банк России значительным количеством полномочий и в том числе полномочиями мегарегулятора, сложно сказать что-нибудь основанное на фактах о противоречиях в деятельности Банка России и стратегии. Это, кстати, не украшает и стратегию как законченный документ. Очевидно, что в дополнение к ней, а возможно, и в ней самой, надо раскрывать приоритеты и решения «конфликтов задач» – то есть механизм применения стратегии в тех случаях, когда исполнение одной из ее задач (например, повышения доступности банковских услуг) противоречит исполнению другой (например, повышению устойчивости банковской системы). Исходя из разумных соображений, я думаю, что всем понятно, что, наверное, приоритетом в данном случае является устойчивость банковской системы, а не её доступность. Никто, я думаю, не хотел бы оказаться в ситуации с доступной, но неустойчивой банковской системой. Естественно, никому не интересно и работать с неустойчивой и недоступной системой. Хотелось бы также указать на то, что работа ЦБ РФ по коммуникации с участниками рынка, вкладчиками и заемщиками нуждается в серьезном улучшении. ЦБ РФ должен избрать коммуникативную тактику информирования вместо тактики коммуникативного реагирования, и тогда, я уверен, многие вопросы просто не будут поставлены. Также должна быть усилена ответственность самих участников рынка за прозрачную и достоверную информацию о себе. Стратегия предполагала, что к 2016 году российские банки достигнут следующих показателей: активы/ВВП – более 90% (на 1 января 2011 года – 76%); капитал/ВВП – 14–15% (на 1 января 2011 года – 10,6%); кредиты нефинансовым организациям и физическим лицам/ВВП – 55–60%. Не вижу оснований для оптимизма здесь. Достижение поставленных целей – это решение качественных структурных задач по модернизации экономики, повышению мобильности трудовых и денежных ресурсов, повышению инвестиций в основной капитал и повышению вовлеченности людей в бизнес. К сожалению, за последние годы мы видим обратное движение по повышению бюджетных расходов, увеличению занятости в госсекторе, повышению расходов, а не инвестиций и проч. Считаю, если ситуация не измениться в худшую сторону, то, возможно, к 1 января 2016 года мы будем иметь то же самое, что имели на 1 января 2011 года. К сожалению, здесь прогресс зависит не от банков и регуляторов, а от состояния экономики в целом.

Источник : Ассоциация региональных банков России